Детство

    Я рос в Будапеште в ассимилированной семье, не чуждой, однако, еврейским традициям. Отцовская линия прослеживалась до раввина Йосефа Тайтацака. Моя мать, Жанетт Герцль (Диамант) , приобщала  к немецкой культуре и языку. С детства я имел склонность к литературе, писал стихи. Когда мне было шесть лет, я  стал посещать немецкую школу, в дом был также приглашен учитель иврита, преподавать язык молитв. В пятницу вечером и по праздникам отец брал меня в синагогу молиться для того, чтобы я впитал немного от еврейского духа и сохранил связь с еврейским народом. Будучи в евангелической гимназии, публиковал рецензии на книги и спектакли в одной из будапештских газет. Когда мне исполнилось тринадцать лет, родители устроили пышное празднество "Бар-мицва". Утром той торжественной субботы я помолился в синагоге, где меня вызвали для исполнения обряда и чтения особой молитвы "Мафтир"; глубоко врезалась в память праздничность и величие этой минуты. Дома, во время самого празднества, мной была произнесена взволнованная "речь" и в конце ее я поклялся "остаться верным еврейству в любых условиях и обстоятельствах". На протяжении всей жизни я старался не нарушать это обещание. Когда через два года после „бар-мицва" я услышал из уст одного из учителей гимназии, в которой учился, антисемитское толкование понятия язычники, к которым, по словам учителя, относятся также и евреи, был сильно оскорблен таким объяснением и не вернулся больше в эту школу, и родители перевели меня в классическую гимназию, которая к тому же больше подходила моим литературным наклонностям. Свою особую склонность к литературе я проявил будучи четырнадцатилетним мальчиком, когда создал ученический кружок под именем "Мы". В уставе кружка было сказано, что стремление его членов — "обогатить наши знания путем написания маленьких рассказов и сказок... Темы можно брать из истории, из пасхальной легенды или из каждодневных событий, но они всегда должны быть облечены в красивую и приятную форму". Склонность к литературе и любовь, уже с детских лет, "красивой формы" унаследованы мной, скорее всего, от  красавицы-матери, нежной, уравновешенной и удивительно тактичной женщины. От отца я позаимствовал терпение, аристократическую внешность и особое душевное качество преодолевать препятствия и неудачи. "Много моих кораблей дали течь,", — говаривал отец, —  несмотря на это, я опять пускался в море, чтобы бороться с волнами". Я был избран "Президентом" кружка "Мы"  и в дни короткого существования этой литературной организации  читал своим друзьям рассказы, сказки, стихи и спектакли собственного произведения. Начиная с седьмого класса гимназии под псевдонимом, я  публиковал рецензии на книги и театральные спектакли в одной из будапештских газет и даже стал корреспондентом венской газеты. Окончив гимназию, был совершенно уверен в том, что мое будущее — быть писателем. Мои родители хотели, чтобы я получил «дельную» профессию, поэтому я записался на юридический факультет венского университета. Незадолго до окончания гимназии умерла моя любимая сестра, Полина; горе было беспредельным, а мама погрузилась в меланхолию. Для того, чтобы уйти от атмосферы подавленности, которую все чувствовали в Будапеште, семья, чтобы быть поближе ко мне, в 1878 году переехала в Вену.